Faceless fear consume you without trace...
Не мог не утащить.
ГОРЬКИЕ
Типичны ваш костюм, очки, манеры,
Правописание и нудный тон.
Поставив рядом вас со служащим, банкиром,
Не отличишь ваш образ - так стереотипен.
Но только Гамлету известна тайна Макса,
Когда тот млеет, забывая о занудстве,
Когда дыхание прерывисто и сладкими
Речи становятся противоположно имени.
Когда слетает маска непокорности,
Рисуя тут же игривое произведение,
Лишь стоит Гамлету разжечь агонию
Из ничего, как он обычно делает.
На людях Горький кажется не сахаром:
К нему мгновенно строится почтение.
И только Гамлет, подсластив события,
Способен вызывать минуты нежности.
Лишь стоит Гамлету назвать Максима Максиком,
Лишь стоит тут же закатить истерику,
Увидите улыбку на лице романтика
И горький лёд начнёт тут же оттаивать.© Lyuba Granger
ГОРЬКИЕ
Типичны ваш костюм, очки, манеры,
Правописание и нудный тон.
Поставив рядом вас со служащим, банкиром,
Не отличишь ваш образ - так стереотипен.
Но только Гамлету известна тайна Макса,
Когда тот млеет, забывая о занудстве,
Когда дыхание прерывисто и сладкими
Речи становятся противоположно имени.
Когда слетает маска непокорности,
Рисуя тут же игривое произведение,
Лишь стоит Гамлету разжечь агонию
Из ничего, как он обычно делает.
На людях Горький кажется не сахаром:
К нему мгновенно строится почтение.
И только Гамлет, подсластив события,
Способен вызывать минуты нежности.
Лишь стоит Гамлету назвать Максима Максиком,
Лишь стоит тут же закатить истерику,
Увидите улыбку на лице романтика
И горький лёд начнёт тут же оттаивать.© Lyuba Granger