Faceless fear consume you without trace...
Автор: Крылан
Беты (редакторы): Appletail, Ikkinoke, Holly Fawl
Фэндом: Хантер Эрин «Коты-воители»
Рейтинг: PG-13
Жанры: Джен, Ангст, Фэнтези, Мистика
Предупреждения: Смерть персонажа
Размер: планируется Мини, написано 10 страниц
Кол-во частей: 3
Статус: в процессе написания
Описание:
Когда наступает вечер, в палатке старейшин собираются котята, давая своим матерям немного отдохнуть. Туда же идут и оруженосцы, которые помнят, каково быть котятами. И каждый вечер старейшины рассказывают маленьким котятам и оруженосцам сказки...
Посвящение:
Особая благодарность Ikkinoke. Спасибо за то, что периодически пинаешь меня и никогда не бросаешь в беде. Ах да, и ещё спасибо за то, что всегда с юмором относишься к моим идеям и поддерживаешь их, даже если они начинают казаться мне бессмысленными.
Публикация на других ресурсах:
Так и быть, котятки, растаскивайте по своим уютным палаткам. :З
Примечания автора:
Дело было вечером, делать было нечего... И вообще автор пьян, ему можно.©
Внезапно нашёл свои старые зарисовки и работы на конкурс. Пробил чело дланью и сменил три пары глаз. Теперь вот сижу и ваяю, пытаясь искупить прошлые грехи. И ничем другим, а именно написанием сказок. Кхм.
читать дальше
Беты (редакторы): Appletail, Ikkinoke, Holly Fawl
Фэндом: Хантер Эрин «Коты-воители»
Рейтинг: PG-13
Жанры: Джен, Ангст, Фэнтези, Мистика
Предупреждения: Смерть персонажа
Размер: планируется Мини, написано 10 страниц
Кол-во частей: 3
Статус: в процессе написания
Описание:
Когда наступает вечер, в палатке старейшин собираются котята, давая своим матерям немного отдохнуть. Туда же идут и оруженосцы, которые помнят, каково быть котятами. И каждый вечер старейшины рассказывают маленьким котятам и оруженосцам сказки...
Посвящение:
Особая благодарность Ikkinoke. Спасибо за то, что периодически пинаешь меня и никогда не бросаешь в беде. Ах да, и ещё спасибо за то, что всегда с юмором относишься к моим идеям и поддерживаешь их, даже если они начинают казаться мне бессмысленными.
Публикация на других ресурсах:
Так и быть, котятки, растаскивайте по своим уютным палаткам. :З
Примечания автора:
Дело было вечером, делать было нечего... И вообще автор пьян, ему можно.©
Внезапно нашёл свои старые зарисовки и работы на конкурс. Пробил чело дланью и сменил три пары глаз. Теперь вот сижу и ваяю, пытаясь искупить прошлые грехи. И ничем другим, а именно написанием сказок. Кхм.
Кукушкины слёзы
читать дальше
Знаешь ли ты о том, пушистые лапки, откуда повелось название твоего любимого цветка? Того самого, что так смешит тебя своими тёмными пятнышками на зелёных листьях? Позволь же мне, старику, рассказать тебе эту историю…
Далеко-далеко есть чудесная долина. Там горы такие высокие, что касаются своими вершинами звёздного пути, травы мягкие, словно самый нежный утиный пушок, вода свежа и сладка, а мыши и птицы водятся в таком изобилии, что не поймает их лишь ленивый кот.
Но даже в таких чудесных, почти волшебных местах бывают изъяны. Вот и в той прекрасной долине случился злой год. И сезон голых деревьев был жестоким, что свирепые мороз да вьюга не щадили ни старого, ни малого, и юные листья запоздали, позволив сварливой белой старухе вволю погулять на плодородных землях, и зелёные листья наступили совсем не так, как приходили раньше. Дичи стало меньше, да и пугливее она стала – просто так ни к мышке не подберёшься, ни к птичке, ни к рыбке. Да и найти их ещё надо – попрятались все от чудачеств матушки природы.
Жили в ту пору в долине коты, не ушли они ещё за горы высокие, за реки широкие, за степи вересковые. И были эти коты всем хороши: и сильные, и смелые, и умные, и добрые. Одно жаль только – каждые своими семьями жили, не объединялись в племена подобно другим котам.
И среди них было одно семейство. Глава его, большой полосатый кот, ещё весной в лисьи лапы угодил, оставив свою жену вдовою, а детишек малых сиротками. Но сидеть и горевать некогда – кто ж будет дичь ловить, за малышами следить, гнёздышко тёплое обустраивать? Вот и пришлось кошке всё на себе нести. И не пожалуешься никому – дети чай своя кровинушка, не бросишь их, да и места насиженного уходить жалко.
И вот однажды совсем туго с дичью стало. Ветра выли вильные, молнии сверкали страшные, шорохи слышались злые. Весь день и всю ночь Метелица просидела в пещерке вместе с котятками. Уже и живот от голода сводить начало – а разве покинешь тёплое укрытие в такую непогоду? А котятки нарезвились, да так устали, что сразу спать улеглись под тёплым маминым бочком.
Наступило утро. С первыми лучами солнца встала и кошка. Огляделась она вокруг, запечалилась, да принялась котяток будить. А Торопыжка с Кукушечкой неохотно встают, хотят ещё погреться да понежиться.
- Милые мои, родные мои, - Тихо произнесла кошка, приглаживая шёрстку Торопыжки между ушками. - Пойду я на другой берег реки. Авось там улыбнётся мне звёздная кошка, и поймаю я вам птичку, мышку или рыбку.
Смотрят котята на мать, а глазки у них большие-большие, доверчивые-доверчивые, грустные-грустные. Не хотят они надолго с матерью расставаться, боятся, что не вернётся она, как ушёл и не вернулся отец, который тоже всегда улыбался и шутил.
Но голод, как известно, не тётка. И даже не дядька. Это жуткий зверь с острыми зубами, которому только дай повод в мягкие животы вцепиться. А уж мягонькие животики котяток – чем не лакомый кусочек?
Попрощалась Метелица с котятами, наказала Торопыжке приглядывать за сестрёнкой, а Кукушечке заботиться о брате, да и ушла на охоту. Верила кошка, что звёздные предки не дадут ей и её деткам так рано на звёздный путь подняться.
Весь день и всю ночь ждали котята возвращения матери. Но ни утром, ни вечером не зашелестела трава у пещерки, не сверкнули в полумраке глаза, не раздалось тихое и такое успокаивающее мурчание матери-кошки. Изголодавшиеся малыши облазили всю свою маленькую пещерку, которая служила им надёжным укрытием вот уже несколько лун, но лишь в самом дальнем углу под прелой листвой нашли они какие-то маленькие, сморщенные ягодки. Недолго думая, Кукушечка и Торопыжка поделили между собой эти крохи, но сухие ягоды лишь раззадорили голод.
- Оставайся тут, а я пойду маму искать! – Произнёс котик, переступая с лапки на лапку. Пусть и храбрился он, страха перед сестрёнкой не показывал, а в душе так и скреблись мыши, пища что-то про лис с острыми зубами да соколов с кривыми когтями.
- Не уходи, Торопыжка, не уходи, братик! – Заплакала маленькая Кукушечка. Пусть и родилась она вместе с братом в одну ночь, а всё равно младшей меж них была. Да и помнила она наказ материнский – заботиться о брате, пусть и старшим он был, но, очень часто не подумав делал.
Но ни слёзы, ни уговоры на Торопыжку не действовали. Гнал его голод из-под сводов родной пещерки. Да и надеялся котик маму найти. Вдруг она где-то в тени кустов лежит после схватки с лисицей? Вдруг помощь ей нужна и она ждёт сына своего? Так и ушёл полосатый котёнок, велев сестрице на прощание не плакать.
Солнце вновь пробежало полный круг по небу. А Кукушечка сидит одна под корнями ели – ни жива, ни мертва от страха. Нашла какие-то корешки, да разве утолить ими голод? Лишь сильнее поёт животик, сил нет больше в темноте сидеть.
Выбралась малышка на свет, огляделась, да заплакала. Птицы в густой листве щебечут, где-то вдалеке ручеёк звонко поёт, а маму и братца неугомонного не видать. Совсем одна кошечка осталась.
Зовёт Кукушечка маму свою да брата, но никто не спешит на её зов. И лишь слезинки по пушистым щёчкам катятся, да на траве тёмными пятнышками застывают. А кошечка всё плачет и плачет, остановить слёзки не может. Да так горько плакала малышка, что не выдержала хозяйка полей и лугов тётушка Шалфеица, сжалилась над маленькой кошечкой, да и превратила её в птичку.
Сидит на камушке птичка маленькая, смотрится в ручеек, который звонко свою печенку поёт, да не узнаёт себя. И разве ж узнаешь в этой странной птичке прежнюю кошечку? Разве что пятна на память остались…
Погоревала Кукушечка, да делать нечего. На месте сидеть – позарится кто-нибудь на такую лёгкую добычу. А если лететь, куда глаза глядят, то, может быть, и получится маму с братом найти. А раз так, то чего на месте сидеть? Полетела пёстрая птичка куда глаза глядят…
Долго пришлось лететь заколдованной кошечке. Много раз останавливалась она для того чтобы червячка найти или зёрнышки склевать. А если темнеть начинало, то находила она старые дупла, где уже давно никто не жил, или среди листвы от птиц ночных таилась.
Прошёл один день, за ним второй. Сколько пролетела маленькая Кукушечка, сколько всего посмотреть успела, со сколькими птицами случайно познакомилась? Постепенно стала она забывать о том, что когда-то была кошечкой. Казалось Кукушечке, что приснилось ей это всё. И уютная пещерка под корнями старой ели, и мама-кошка, и братик Торопыжка, подобно родителям на охоту ушедший, да не вернувшийся…
И летит она вперёд, не думает уже о поисках совсем, но и остановиться не может. Не пускает её что-то гнёздышко себе свить, да совсем птичьей жизнью зажить. Какая-то грусть затаилась в душе, не отпускает, висит змейкой кусачей, да вперёд всё гонит.
Но вот однажды утром проснулась малышка от шума. Слышит – крицы кричат, да тревожно так, заходятся, будто плачут по кому-то, да о беде предупреждают кого-то. Сон как крылом сняло, быстро Кукушечка ягодки склевала, да на крик птичий полетела.
Долго ли летела птичка, коротко ли – сильно ли в полёте за временем уследишь, если сердце как бешеное колотится, будто чует что-то? Да и змейка в душе как глоток воды получила – вертится, не даёт остановиться, дыхание перевести не даёт. Летит Кукушечка сама не своя – торопится, опоздать почему-то боится.
Вскоре и кружащие птицы показались. Свиристелей напугало что-то, кричат они, угомониться всё не могут. Без толку летала между ними Кукушечка, так и не узнала она причину крика раннего, да шороху странного.
- Не кружись, милая, не летай. Эти пустосвели ничего тебе не скажут, толи глупы, толи напуганы так, что разум потеряли, - раздалось хриплое карканье. Это Старый Ворон заметил заколдованную кошечку, и помочь ей решил. Всё знал Старый Ворон, недаром был он юнцом тогда, когда этот лес только подниматься начал. С тех пор и зовут его все старым и мудрым – лет-то ему, почитай, столько же, сколько и самой старой ели.
Подлетела пёстрая птичка к старику, склонила головку почтительно. Кивнул Ворон, указал крылом на ветку ближнюю. Села Кукушечка, смотрит на мудрую птицу, и всё сердца унять не может, ждёт пока мудрый первым заговорит да расскажет, что в лесу в такую рань случилось.
- Знаешь ли ты о том, что цветы на этой поляне волшебные? – Ворон по-старчески закряхтел, да указал крылом на яркие пятнышки, которые внизу причудливый узор образовывали. – Только злое у них волшебство, плохое. За то и не любит их тётушка Шалфеица. Усыпляют они всех странников своим ароматом чудесным, не дают свою поляну перейти. Ну а если не удержался путник, сомкнул глаза, то всё – не проснётся уже.
Замолчал Старый Ворон, закрыл глаза. А Кукушечка всё смотрит на цветы и кажется ей, что виднеется на ярком ковре пятнышко белое. Словно шёрстка чья-то… И так грустно на душе, тоскливо так. А ворон рядом будто ожил, закашлялся, закряхтел.
- Кошка на поляне лежит. Совсем немного сил её не хватило, нескольких хвостов лисьих не дошла она до конца поляны. А недавно ещё и котик сюда забрел… Жалко их, вот птицы и плачут. А помочь боятся – каждому своё гнездо кормить. – И вновь замолчала мудрая птица.
А Кукушечка чуть с ветки не упала. Вспомнила она всё: и кем была, и кем стала, и Метелицу с Торопыжкой вспомнила. Мама! Братец! Сердце сильно-сильно стучит, вот-вот из груди выпрыгнет! Машет крылышками малышка, вне себя от счастья, нашла она родных! Вот только как помочь им, как чар цветочных избежать? И тут помог ей старый Ворон. Рассказал о том, что совсем близко есть ручеёк неприметный, бежит в нём ледяная водица, волшебная. Может она колдовство цветочное снять. Обрадовалась кошечка, забыв всё на свете от счастья, полетела она к белому пятнышку на ярком узоре поляны.
Лежит среди трав и цветов кошка, белеет её шёрстка словно снег. Не слышит она, как дочка рядом плачет, как зовёт её. Почти начала она свой путь к звёздному поясу. А совсем близко и второй котёнок лежит. Спит самым крепким сном, не отзывается на голос сестрицы своей.
Погубили бы их колдовские цветы, очаровали бы, усыпили. Да и тут Ворон старый на помощь маленькой Кукушечке пришёл. Позвал он весёлых птиц, что на соседней сосне сидели, да жуков из-под коры доставали. Сразу же прилетели братья-дятлы, разве могут они кого-то в беде оставить?
С трудом, но вытащили большие птицы Метелицу. А Торопыжку Кукушечка и сама тихонько вынесла, совсем лёгким братец оказался, видно не ел долго. Дятлы попрощались и улетели, смутились они от того, что Кукушечка с жаром благодарить их принялась. Рабочие они птицы, весёлые, непривычно им такие длинные речи за помощь свою слушать.
Только скрылись птицы в листве, сказал Ворон кошечке смочить мох в воде да положить спящим на губы, чтобы снять дурман-сон с них. Торопится заколдованная кошечка, слова старика в точности исполняет. И точно – зашевелился уже котик, лапкой задёргал. Чуть погодя и кошка в себя пришла.
Радуются все, благодарят Кукушечку, которой волшебный ручеёк прежний облик вернул, и старого мудрого Ворона, который подсказал, как беду одолеть…
И живут с тех пор они под корнями той самой ели, на которой Ворон живёт. И ничуть не хуже у них норка, чем раньше была. И на охоту они вместе ходят, и любую беду вместе встречают. А Старый Ворон лишь посмеивается, да вторит ему тётушка Шалфеица, что над всеми полями да лугами властна.
А пятнышки, следы горя Кукушечки, так и остались на листьях, пушистые лапки. Вот так-то.
Далеко-далеко есть чудесная долина. Там горы такие высокие, что касаются своими вершинами звёздного пути, травы мягкие, словно самый нежный утиный пушок, вода свежа и сладка, а мыши и птицы водятся в таком изобилии, что не поймает их лишь ленивый кот.
Но даже в таких чудесных, почти волшебных местах бывают изъяны. Вот и в той прекрасной долине случился злой год. И сезон голых деревьев был жестоким, что свирепые мороз да вьюга не щадили ни старого, ни малого, и юные листья запоздали, позволив сварливой белой старухе вволю погулять на плодородных землях, и зелёные листья наступили совсем не так, как приходили раньше. Дичи стало меньше, да и пугливее она стала – просто так ни к мышке не подберёшься, ни к птичке, ни к рыбке. Да и найти их ещё надо – попрятались все от чудачеств матушки природы.
Жили в ту пору в долине коты, не ушли они ещё за горы высокие, за реки широкие, за степи вересковые. И были эти коты всем хороши: и сильные, и смелые, и умные, и добрые. Одно жаль только – каждые своими семьями жили, не объединялись в племена подобно другим котам.
И среди них было одно семейство. Глава его, большой полосатый кот, ещё весной в лисьи лапы угодил, оставив свою жену вдовою, а детишек малых сиротками. Но сидеть и горевать некогда – кто ж будет дичь ловить, за малышами следить, гнёздышко тёплое обустраивать? Вот и пришлось кошке всё на себе нести. И не пожалуешься никому – дети чай своя кровинушка, не бросишь их, да и места насиженного уходить жалко.
И вот однажды совсем туго с дичью стало. Ветра выли вильные, молнии сверкали страшные, шорохи слышались злые. Весь день и всю ночь Метелица просидела в пещерке вместе с котятками. Уже и живот от голода сводить начало – а разве покинешь тёплое укрытие в такую непогоду? А котятки нарезвились, да так устали, что сразу спать улеглись под тёплым маминым бочком.
Наступило утро. С первыми лучами солнца встала и кошка. Огляделась она вокруг, запечалилась, да принялась котяток будить. А Торопыжка с Кукушечкой неохотно встают, хотят ещё погреться да понежиться.
- Милые мои, родные мои, - Тихо произнесла кошка, приглаживая шёрстку Торопыжки между ушками. - Пойду я на другой берег реки. Авось там улыбнётся мне звёздная кошка, и поймаю я вам птичку, мышку или рыбку.
Смотрят котята на мать, а глазки у них большие-большие, доверчивые-доверчивые, грустные-грустные. Не хотят они надолго с матерью расставаться, боятся, что не вернётся она, как ушёл и не вернулся отец, который тоже всегда улыбался и шутил.
Но голод, как известно, не тётка. И даже не дядька. Это жуткий зверь с острыми зубами, которому только дай повод в мягкие животы вцепиться. А уж мягонькие животики котяток – чем не лакомый кусочек?
Попрощалась Метелица с котятами, наказала Торопыжке приглядывать за сестрёнкой, а Кукушечке заботиться о брате, да и ушла на охоту. Верила кошка, что звёздные предки не дадут ей и её деткам так рано на звёздный путь подняться.
Весь день и всю ночь ждали котята возвращения матери. Но ни утром, ни вечером не зашелестела трава у пещерки, не сверкнули в полумраке глаза, не раздалось тихое и такое успокаивающее мурчание матери-кошки. Изголодавшиеся малыши облазили всю свою маленькую пещерку, которая служила им надёжным укрытием вот уже несколько лун, но лишь в самом дальнем углу под прелой листвой нашли они какие-то маленькие, сморщенные ягодки. Недолго думая, Кукушечка и Торопыжка поделили между собой эти крохи, но сухие ягоды лишь раззадорили голод.
- Оставайся тут, а я пойду маму искать! – Произнёс котик, переступая с лапки на лапку. Пусть и храбрился он, страха перед сестрёнкой не показывал, а в душе так и скреблись мыши, пища что-то про лис с острыми зубами да соколов с кривыми когтями.
- Не уходи, Торопыжка, не уходи, братик! – Заплакала маленькая Кукушечка. Пусть и родилась она вместе с братом в одну ночь, а всё равно младшей меж них была. Да и помнила она наказ материнский – заботиться о брате, пусть и старшим он был, но, очень часто не подумав делал.
Но ни слёзы, ни уговоры на Торопыжку не действовали. Гнал его голод из-под сводов родной пещерки. Да и надеялся котик маму найти. Вдруг она где-то в тени кустов лежит после схватки с лисицей? Вдруг помощь ей нужна и она ждёт сына своего? Так и ушёл полосатый котёнок, велев сестрице на прощание не плакать.
Солнце вновь пробежало полный круг по небу. А Кукушечка сидит одна под корнями ели – ни жива, ни мертва от страха. Нашла какие-то корешки, да разве утолить ими голод? Лишь сильнее поёт животик, сил нет больше в темноте сидеть.
Выбралась малышка на свет, огляделась, да заплакала. Птицы в густой листве щебечут, где-то вдалеке ручеёк звонко поёт, а маму и братца неугомонного не видать. Совсем одна кошечка осталась.
Зовёт Кукушечка маму свою да брата, но никто не спешит на её зов. И лишь слезинки по пушистым щёчкам катятся, да на траве тёмными пятнышками застывают. А кошечка всё плачет и плачет, остановить слёзки не может. Да так горько плакала малышка, что не выдержала хозяйка полей и лугов тётушка Шалфеица, сжалилась над маленькой кошечкой, да и превратила её в птичку.
Сидит на камушке птичка маленькая, смотрится в ручеек, который звонко свою печенку поёт, да не узнаёт себя. И разве ж узнаешь в этой странной птичке прежнюю кошечку? Разве что пятна на память остались…
Погоревала Кукушечка, да делать нечего. На месте сидеть – позарится кто-нибудь на такую лёгкую добычу. А если лететь, куда глаза глядят, то, может быть, и получится маму с братом найти. А раз так, то чего на месте сидеть? Полетела пёстрая птичка куда глаза глядят…
Долго пришлось лететь заколдованной кошечке. Много раз останавливалась она для того чтобы червячка найти или зёрнышки склевать. А если темнеть начинало, то находила она старые дупла, где уже давно никто не жил, или среди листвы от птиц ночных таилась.
Прошёл один день, за ним второй. Сколько пролетела маленькая Кукушечка, сколько всего посмотреть успела, со сколькими птицами случайно познакомилась? Постепенно стала она забывать о том, что когда-то была кошечкой. Казалось Кукушечке, что приснилось ей это всё. И уютная пещерка под корнями старой ели, и мама-кошка, и братик Торопыжка, подобно родителям на охоту ушедший, да не вернувшийся…
И летит она вперёд, не думает уже о поисках совсем, но и остановиться не может. Не пускает её что-то гнёздышко себе свить, да совсем птичьей жизнью зажить. Какая-то грусть затаилась в душе, не отпускает, висит змейкой кусачей, да вперёд всё гонит.
Но вот однажды утром проснулась малышка от шума. Слышит – крицы кричат, да тревожно так, заходятся, будто плачут по кому-то, да о беде предупреждают кого-то. Сон как крылом сняло, быстро Кукушечка ягодки склевала, да на крик птичий полетела.
Долго ли летела птичка, коротко ли – сильно ли в полёте за временем уследишь, если сердце как бешеное колотится, будто чует что-то? Да и змейка в душе как глоток воды получила – вертится, не даёт остановиться, дыхание перевести не даёт. Летит Кукушечка сама не своя – торопится, опоздать почему-то боится.
Вскоре и кружащие птицы показались. Свиристелей напугало что-то, кричат они, угомониться всё не могут. Без толку летала между ними Кукушечка, так и не узнала она причину крика раннего, да шороху странного.
- Не кружись, милая, не летай. Эти пустосвели ничего тебе не скажут, толи глупы, толи напуганы так, что разум потеряли, - раздалось хриплое карканье. Это Старый Ворон заметил заколдованную кошечку, и помочь ей решил. Всё знал Старый Ворон, недаром был он юнцом тогда, когда этот лес только подниматься начал. С тех пор и зовут его все старым и мудрым – лет-то ему, почитай, столько же, сколько и самой старой ели.
Подлетела пёстрая птичка к старику, склонила головку почтительно. Кивнул Ворон, указал крылом на ветку ближнюю. Села Кукушечка, смотрит на мудрую птицу, и всё сердца унять не может, ждёт пока мудрый первым заговорит да расскажет, что в лесу в такую рань случилось.
- Знаешь ли ты о том, что цветы на этой поляне волшебные? – Ворон по-старчески закряхтел, да указал крылом на яркие пятнышки, которые внизу причудливый узор образовывали. – Только злое у них волшебство, плохое. За то и не любит их тётушка Шалфеица. Усыпляют они всех странников своим ароматом чудесным, не дают свою поляну перейти. Ну а если не удержался путник, сомкнул глаза, то всё – не проснётся уже.
Замолчал Старый Ворон, закрыл глаза. А Кукушечка всё смотрит на цветы и кажется ей, что виднеется на ярком ковре пятнышко белое. Словно шёрстка чья-то… И так грустно на душе, тоскливо так. А ворон рядом будто ожил, закашлялся, закряхтел.
- Кошка на поляне лежит. Совсем немного сил её не хватило, нескольких хвостов лисьих не дошла она до конца поляны. А недавно ещё и котик сюда забрел… Жалко их, вот птицы и плачут. А помочь боятся – каждому своё гнездо кормить. – И вновь замолчала мудрая птица.
А Кукушечка чуть с ветки не упала. Вспомнила она всё: и кем была, и кем стала, и Метелицу с Торопыжкой вспомнила. Мама! Братец! Сердце сильно-сильно стучит, вот-вот из груди выпрыгнет! Машет крылышками малышка, вне себя от счастья, нашла она родных! Вот только как помочь им, как чар цветочных избежать? И тут помог ей старый Ворон. Рассказал о том, что совсем близко есть ручеёк неприметный, бежит в нём ледяная водица, волшебная. Может она колдовство цветочное снять. Обрадовалась кошечка, забыв всё на свете от счастья, полетела она к белому пятнышку на ярком узоре поляны.
Лежит среди трав и цветов кошка, белеет её шёрстка словно снег. Не слышит она, как дочка рядом плачет, как зовёт её. Почти начала она свой путь к звёздному поясу. А совсем близко и второй котёнок лежит. Спит самым крепким сном, не отзывается на голос сестрицы своей.
Погубили бы их колдовские цветы, очаровали бы, усыпили. Да и тут Ворон старый на помощь маленькой Кукушечке пришёл. Позвал он весёлых птиц, что на соседней сосне сидели, да жуков из-под коры доставали. Сразу же прилетели братья-дятлы, разве могут они кого-то в беде оставить?
С трудом, но вытащили большие птицы Метелицу. А Торопыжку Кукушечка и сама тихонько вынесла, совсем лёгким братец оказался, видно не ел долго. Дятлы попрощались и улетели, смутились они от того, что Кукушечка с жаром благодарить их принялась. Рабочие они птицы, весёлые, непривычно им такие длинные речи за помощь свою слушать.
Только скрылись птицы в листве, сказал Ворон кошечке смочить мох в воде да положить спящим на губы, чтобы снять дурман-сон с них. Торопится заколдованная кошечка, слова старика в точности исполняет. И точно – зашевелился уже котик, лапкой задёргал. Чуть погодя и кошка в себя пришла.
Радуются все, благодарят Кукушечку, которой волшебный ручеёк прежний облик вернул, и старого мудрого Ворона, который подсказал, как беду одолеть…
И живут с тех пор они под корнями той самой ели, на которой Ворон живёт. И ничуть не хуже у них норка, чем раньше была. И на охоту они вместе ходят, и любую беду вместе встречают. А Старый Ворон лишь посмеивается, да вторит ему тётушка Шалфеица, что над всеми полями да лугами властна.
А пятнышки, следы горя Кукушечки, так и остались на листьях, пушистые лапки. Вот так-то.
@темы: пейсательское, фикбучина